Адъютанта генерал-Губернатора Восточной Сибири и командующего войсками в оной расположенными Есаула Мартынова.
Рапорт.
8 числа мая с дальнего маяка дали мне знать, что в море на горизонте показались два трёх-мачтовые судна из коих одно было очень большое, а другое поменьше, за туманом нельзя было рассмотреть, какие это суда военные или купеческие, но курс имели ко входу в Авачинскую губу. Китоловное судно «Аян» назначенное Вашим превосходительством для отвоза части железного парохода и некоторых оставленных здесь семейств, а также нагруженной впоследствии 400 мешков до 3 тыс пудов муки в порт аян было уже совершенно готово и стояло на рейде. По получении известий о виденных в море судах, командир Аяна не решился выходить в море, пока не узнает какие видимые суда. С 9 по 12 числа видимые два судна, имея свежий попутный ветер в Авачинскую губу не входили, а оставаясь в море примерно около 20 миль, крейсировали между Поворотным и Шипунским мысами. 12 числа получено известие с маяка, что к двум судам, крейсировавшим над входом в Авачинскую губу, присоединились ещё два трёхмачтовые судна и идут ближе к берегу, флагов не держат, по-видимому все суда военные; не сомневаясь более, что видимые суда неприятельская эскадра, я потребовал от Капитана судна «Аян» утвердительный ответ: решится ли он выходить в море и надеется ли пройти мимо неприятельских судов, не быв ими замеченными, и когда капитан Эмберг объявил мне, что он теперь не надеется пройти мимо неприятельских судов, не быв ими пойманными и решается остаться в порту, я тот час же сделал распоряжение приступить к выгрузке казённой муки, а част парохода утопить в маленькой губе, что и было исполнено в самом скорейшем времени, мука вся выгружена и перевезена в Авачинский залив, где и уложена в выстроенном в течение двух дней магазине, а так как часть этой муки подмочена и вообще вся она укупорена в тонких холщовых мешках, большею частью разодранных, о чём я уже имел честь доносить Вашему Превосходительству, то я решился во избежании порчи и дальнейшей траты приказать муку эту производить в дачу оставшимся в Петропавловском порту части 47 флотского экипажа и казачьим чинам. пароход же утоплен подле самого блокшива Джерон. Командир судна «Аян», со своей стороны распорядился часть судовой провизии передать на сохранение проживающему в Петропавловском порту американцу Чезу, а часть перевезти также в Авачинский залив, куда перевезена и вся его команда со своим багажом, судно было разгружено до основания, оставлены одни голые мачты, и весь такелаж и паруса зарыты в землю, оставлен на судне железный магазин и мелкие вещи, принадлежащие пароходу. После этого судно по неимению удобного места, где бы можно было его скрыть, Командир решился увезти в Култук Раковой губы и там поставить на якорь. Когда на судне работы были закончены, нижние воинские чины занимались уборкою в порте вытаявшего из-под снега разного железа и прочих казённых вещей, и всё это зарыто в дресве, оставленные же в порте пушки, снаряды и якоря были уже зарыты в дресву наперёд этого, из всех почти казарм и частью казенных флигелей, рамы со стёклами вынуты и зарыты в землю, так что всё казённое имущество, как то провиант, соль, даже до последнего куска железа, что только можно было убрать, всё убрано до прихода неприятеля в порт.
С 12 по 17 число четыре неприятельских судна продолжали крейсировать над устьем Авачинской губы, но уже гораздо ближк к входу, 17 числа получено с маяка известие, что неприятельский трёхмачтовый колёсный пароход, привёл с моря на буксире большой фрегат, оставил его у 4-х виденных судов, сам идёт во вход губы, в 6 часов по полудни пароход вошёл в Авачинскую губу, прошедши Бабушкин маяк, он тотчас же воротился; по донесению впоследствии с маяка, пароход по выходе из губы подходил к своим судам и тот час же ушёл в море и скрылся из виду.
18 числа по донесению с маяка, тот же пароход привёл с моря к своей эскадре ещё одно трёхмачтовое большое судно, и потом за сильным туманом ничего не было видно. 19 числа с утра в море стоял туман, с полдня задул западный ветер, в 2 часа пополудни в устьях Авачинской губы из-за тумана показались 7 неприятельских судов, идя во вход губы, из каких три парусных фрегата: Английский Адмиральский президент 44-пушечный, Пик 44-пушечный и Французский Альсест 50-ти пушечный, два Английских винтовых парохода: Бреск — 16 пушечный и Энканто 14 пушечный, один Английский корвет Дидо 22 пушечный и один Английский колёсный пароход Баракута, который вёл на буксире фрегат Английского Контр-адмирала, остальные шли под парусами, прошедши Раковый маяк, все встали на якорь.
20 числа в 10 часов, колёсный пароход снялся с якоря и малым ходом вошёл в маленькую губу, пробыв там не более получаса, возвратился к своим судам.
В 11 часов показалось в море трёхмачтовое небольшое судно, пароход в то же время вышел навстречу к нему, взял судно на буксир и привёл к Сигнальному мысу; он был под Американским флагом и казалось купеческим; в 2 часа пополудни пароход подвёл на буксире Адмиральский фрегат к сигнальному мысу; 23 числа в 6 часов утра из-за тумана усмотрено было китоловное судно «Аян», выведенное из култука Раковой губы; в 9 часов пароход привёл на буксире «Аян» к Сигнальному мысу, в 1 час пополудни колёсный пароход ходил в Тарьинскую губу и через час воротился к своим судам, на крюйс-брамстеньге у его был поднят английский Адмиральский флаг; 24 и 25 числа несколько шлюпок занимались промером от сигнального до Ракового мыса.
Команда по берегам мыла своё бельё. 26 числа в 11 часов утра неприятель зажёг пороховой погреб и вслед за этим начали срывать все батареи, фашинник складывали в кучи и зажигали, с11 до 6 часов вечера срывали батареи и жгли фашинник, 28 числа во весь день продолжали уничтожать батареи, 29 числа в 9 часов утра китоловное судно «Аян» от сигнального мыса отведено было к Раковому маяку и поставлено подле винтового парохода Бреск, стоящего у Ракового маяка, поднимали на палубу гребные суда, 31 числа в 5 часов утра вся эскадра кроме одного винтового парохода снялась с якоря и пошла в море, но быв встречена сильным противным ветром от С( си — англ ) О в 11 часов воротилась в Авачинскую губу, — в море к ним присоединились ещё два корвета: Английский Амфитрида 24-пушечный и Французский Евредис 24 пушечный. Июня первого, в 11 часов винтовой пароход Энканто ущёл в море, в 4 часа пополудни неприятель зажёг здание, занимаемое аптекой. 2числа в 7 часов утра колёсный пароход взял на буксир фрегат и ушёл в море, в 5 часов вернулись сним французский фрегат Лафорт под Адмиральским флагом 60 пушечн.
3-го числа пришёл Английский корвет Тринкомалей, 4-го снялось с якоря Американское судно «Нил», нагруженное солью и мукой, зафрахтованное Российско-американской компанией ушло обратно на Сандвичевы острова и с ним Английский корвет Дидо и Французский корвет Евредис.
В ночь с 7 на 8 число сожжён был дом и магазин Российско-американской компании, 8 числа остался на рейде один английский корвет Тринкомалей и на нём поднят парламентёрский флаг и через американца Чеза предложен был англичанами размен пленных.
9-го я отправился на Тринкомалей и 14 числа взамен трёх наших матросов, взятых на плашкоуте в августе месяце прошлого года, отданы: 1 англичанин и 1 француз.
12 числа вошёл в устье английский 84-х пушечный корабль Монарх, который с Тринкомалеем вышел в море в море 18 числа. Китоловное судно Аян сожжено непрятелем 15 числа.
26 июня вошли в гавань два Американских судна: 24-пушечный корвет Винценс и шхуна Фенимор Купер под начальством Комодора Роджерс, принадлежащие к учёной экспедиции, отправленной в Ледовитое море. По требованию комодора, суда эти были снабжены дровами и переводчиком чукотского языка, для чего назначен мною был Гижигинский казак Кобелев. Простояв три дня, суда эти отправились. Июня 27 вошло в гавань зафрахтованное Российско-Американской компанией американское судно «Левантер» с грузом муки для казны и различных товаров для продажи.
В исполнение словесного приказания Вашего Превосходительства, в случае прихода в Петропавловский порт судна Левантер отправить его на устье реки Амура, при всём моём старании его на то склонить Командир судна не соглашался на эту поездку меньше 8 тыс долларов, но не получив никакого предписания Вашего Превосходительства на подобного рода сделку, я представил ему действовать по данной ему инструкции, в следствие чего он отправился в Сан-Франциско.
До отбытия неприятельской эскадры все воинские команды находились в с. Авача. Так как для нижних чинов посажен весной огород на хуторе и там же для них делается запас рыбы на зиму, то по уходе неприятеля они переведены в урочище Хутор, где нижние чины приступили к заготовлению и постановке запора для улова рыбы, потом к постройке юрт в виде казарм для себя и семейств. А как при них находятся два офицера и два медика с семействами, я приказал из находящегося в старом остроге морского ведомства лесу построить для нас приличное помещение, с тем, что со временем, при надобности эти дома могли быть сплавлены в Петропавловский порт.
Транспортный бот Кадьяк, назначенный для отвоза провианта в Тигиль и Гижигу вышел из Петропавловского порта 6 мая и во исполнении данной ему инструкции скрылся в островой бухте, откуда увидав, что неприятельская эскадра крейсировала над входом в Авачинскую губу, 13 мая снялся с якоря и 25 того же месяца подошёл к устью реки Большой. Получив известие, что неприятель разослал суда в разные места Охотского моря, я приказал ввести бот в реку так, чтобы с моря его не было видно и не выходить оттуда впредь до приказания.
Донося о вышеизложенном Вашему Превосходительству, имею честь присовокупить, что не получая с устроенного в Большерецке маяка известий о появлении неприятельских судов и полагая плавание бота теперь безопасно, я решился его отправить с настоящим донесением.
Подлинный подписал: Есаул Мартынов, с подлинным сверил Контр-адмирал Завойко.
Верно: Генерал-лейтенант Муравьёв.
3 августа 1855г. № 93. Петропавловский порт.
Архивный документ РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 922. Лл. 109 - 113 об.