Книги нашего детства

Голландия для меня — это тюльпаны, кломпы, делфтский фаянс, Рембрандт, мельницы, Марсель Вандерс, каналы, малые голландцы, марихуана, Рэм Кулхаас, дамбы, Ли Эделькурт, селедка, дома-баржи, Антверпенская шестерка, Вермеер, геззелинг, PHILIPS, голландская печка, Пол Верхувен, пиво «Хайнекен»...

Стоп. Это ты сейчас такая эрудированная. Но когда ты узнала о существовании этой страны? (из разговора с самой собой)
Мери Мейп Додж «Серебряные коньки»

Насколько помню из раннего детства, у моей бабушки была книжка Мери Мейп Додж «Серебряные коньки», 1959 года, изданная задолго до моего появления на свет.

Как же она мне понравилась! И даже не столько историей про семью Бринкер, сколько описанием Голландии, главами о путешествиях мальчишек в Амстердам по льду каналов на коньках. И еще я выбирала, кем бы из девочек я хотела бы быть. Не скажу кем, но точно не милой Гретель Бринкер. (Не было на меня детского психолога...)

Мне казалось, что эта история про какую-то сказочную страну, где все необыкновенно. Собственно, я и до сих пор так считаю.

Это единственная книга, которая осталась у меня с детских лет (все остальные как-то рассеялись), и она сейчас не только история одной голландской семьи, а она сама история — мой собственный законсервированный кусочек памяти.

P. S. Храните свои детские книги.

«Конькобежный сезон начался необычно рано, и, кроме наших мальчиков, на льду каталось много народу... Здесь были и лейденские красавицы, и рыбачки из прибрежных деревень, и женщины-сыроварки из Гауды, и чопорные хозяйки красивых усадеб с берегов Хаарлемского озера. То и дело встречались седовласые конькобежцы, морщинистые старухи с корзинами на голове и пухленькие малыши, которые катались на коньках, уцепившись за платья матерей. Некоторые женщины несли на спине грудных младенцев, крепко привязанных яркой шалью. Приятно было смотреть на них, когда они грациозно мчались или медленно скользили мимо... Мальчики и девочки гонялись друг за другом, прячась за одноконными санями, высоко нагруженными торфом или бревнами и осторожно проезжавшими по отведенной им полосе льда, отмеченной знаком "безопасно"... Время от времени с быстротой электрического тока проносилась длинная вереница юношей, причем каждый держался за куртку товарища, бежавшего впереди него».

Не помню точно, в каком возрасте я впервые сложила буквы в слова. Но вот уже на протяжении четырех с лишним десятков лет милый незатейливый стишок В. Берестова остается в памяти:

Как хорошо уметь читать,
Не надо к маме приставать,
Не надо бабушку трясти:
«Прочти, пожалуйста, прочти!»

Не надо умолять сестрицу:
«Ну, почитай еще страницу!»
Не надо звать, не надо ждать,
А можно взять и почитать.


В раннем детстве у меня не было книг, которые потрясли бы меня до глубины души и врезались в память.

Папа с мамой познакомились в Амурской области, затем папу забрали в армию и отправили служить на Камчатку. Мама приехала к нему повидаться, да так они здесь и остались. Первое их жилье — комната в бараке на берегу озера в совхозе Дальнем. Первые воспоминания детства — много-много снега. Сугробы были такие огромные, что пару раз я крепко в них застревала, так что валенки оставались в снегу, домой прибегала в слезах, и папа шел выручать валенки. В семье была очень скромная библиотека, книг было немного, хороших еще меньше. Да, я была записана в детскую библиотеку (тогда она располагалась на улице Ленинской, в центре города), но воспоминания о ней у меня не самые радостные. С библиотекарем, который мог бы стать моим проводником в мир книг и увлекательного чтения, мне не повезло. Она отчитывала меня, что я задерживаю книги, и постоянно была чем-то недовольна. Отношения с библиотекой закончились, когда я в очередной раз не сдала вовремя книгу и, боясь очередного выговора, просто перестала ходить в библиотеку. Сейчас мне немного стыдно вспоминать об этом, я даже помню ту книгу, которую я так и не вернула, она стояла на книжной полке и напоминала мне о моем «правонарушении».

Давно уже нет такой страны, как Югославия. Мою дочь в возрасте 8 лет вместо сказок увлекали фантастические рассказы о межгалактических путешествиях Алисы. Буду ли я читать своим будущим внукам книгу моего детства? Скорее да, чем нет. Ведь во все времена будут цениться благородство, дружба, взаимовыручка и желание прийти на помощь.

Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери»

Я прочитала эту книгу в 9 лет. Она меня потрясла. Наверно, первый раз в жизни так наглядно открылось, что книга может быть огромным миром, раскинутым во времени и пространстве.

Хотите верьте, хотите нет, я зачитывалась двумя любимыми главами: «Вот это убьет то» — потрясающая панорама развития зодчества и книгопечатания, и «Париж с птичьего полета» — полторы тысячи лет истории великого и прекрасного города, вместившиеся в неполных тридцать страниц текста, но какого текста! Как мне было интересно, и как все понятно.

А как я читала латынь — не знаю, но ведь читала! Что такое «сутана», и где в этом слове ударение, что за страшная беда — «греть постели смотрителя публичных домов», что такое взятки — вот этого я не понимала и домысливала в меру разумения.

Описание великого собора просто завораживало.

Главный герой книги для меня — средневековая европейская жизнь, невероятно пестрая, прекрасная и ужасная, страшная и удивительная.

Собственно же герои остались на втором плане, хотя и их истории прочитывались с огромным удовольствием.

Я окончила истфак. Я до сих пор люблю историю. Я до сих пор люблю Средневековье. Но настоящий Париж и настоящий собор, увиденные мной позднее, во взрослом возрасте, рядом не стояли с теми, что были в любимой книге моего детства...

Среди огромного, хаотичного, увлекательнейшего мира детских книг, проглоченных мной в возрасте от 4 до 15 лет, особое место занимали книги по истории.

Эти книги, издававшиеся в нашей стране в 60-е — 80-е годы, обладали свойством давать читателю чувство живого участия в событиях, происходящих в любой стране и в любой исторический период. Если можно так выразиться, чтение их сделало в детстве из меня «хронополита» — гражданина Времени, чувствовавшего себя «на дружеской ноге» с Периклом и Вильгельмом Оранским, Иваном Калитой и Томасом Мюнцером.

Сначала я хотела рассказать всего об одной книге. Но когда стала искать ее на книжной полке, в руки прямо запросились две другие, и возникли воспоминания о третьей. Так что я не смогла обойти стороной их настойчивые просьбы.

Детство у меня было счастливым. До пяти лет я жила у бабушки в сибирской деревне Дорохово под Красноярском. Шикарные сосновые боры, река Чулым, косогоры, поля земляники, дикие утки в протоках... И два шкафа дедушкиной библиотеки с собраниями сочинений русских и зарубежных классиков.
Дед мой  Петр Иванович Башун, был настоящим сельским интеллигентом, ветеран войны, директор школы, учитель физики и математики. Он знал на память огромное количество стихов: Блока, Есенина, Пушкина, Лермонтова, Фета, Тютчева. Вырезал понравившиеся стихи из газет и журналов, переписывал самые любимые в блокнот. У меня до сих пор хранится его черная записная книжка с вырезками и записями. А еще он читал их мне, когда мы с ним ходили в «походы». Лет с четырех я уже наизусть знала «Отговорила роща золотая...». Конечно, с таким дедушкой я не могла не полюбить книги.
Читать я научилась рано. Мне рассказывали, что в четыре года я брала книгу сказок Пушкина и то ли читала, то ли наизусть рассказывала «Сказку о мертвой царевне...». Сама уже не помню. А самое большое счастье было у меня в первом классе, когда мама на день рождения подарила мне большую стопку книг и дала 1 рубль на книги. Я пошла в книжный магазин, а там продавалась книга Б. Житкова «Что я видел». И — о, горе! — стоила она 1 р. 20 к. Пришлось мне купить пять книг по 20 копеек, но это детское разочарование, что невозможно купить понравившуюся книгу из-за того, что она дорого стоит, помнится мне до сих пор.
Читала я много, была записана в три или четыре библиотеки, кроме школьной. В школе я «прогуливала» уроки, помогала нашему библиотекарю расставлять книги, и меня допускали в святая святых — шкаф, где хранилась серия «Библиотека приключений». Интересовали меня книги самых разных жанров. Особенно я любила детскую научно-популярную литературу. Хорошо помню, как на больших переменах в третьем классе от корки до корки читала все три тома оранжевой «Детской энциклопедии».
Эта любовь к научной литературе началась с забавной книги Михаила Ильина «Воспоминания юнги Захара Загадкина» (М. : Детгиз, 1959 г.). Уж не знаю, каким образом эта книга оказалась у нас дома. Перечитывала я ее раз в год, а то и чаще лет до десяти. И как же волновали мое воображение падающие с неба лягушки, море, в котором нельзя утонуть, беседы «морских волков», яичница из пяти яиц, которую 10 человек с трудом съели, и как можно было сварить обед без огня. Наверное, именно с этой книги началось моё увлечение географией, астрономией, биологией, которое потом, во взрослом возрасте, трансформировалась в страсть к путешествиям.
Оформление книги было совершенно потрясающим — великолепные иллюстрации художника Анатолия Иткина. Особенно хороши были рисунки к первой части, самим загадкам — воспринимается это сейчас как чистый сюр. А какой легкий язык и стиль!
«Разрешите представиться: бывший юнга Захар Загадкин. Может быть, слышали мой голос по радио, или даже видели портрет, на котором художник изобразил меня в тельняшке и с вечным пером за ухом? Так вот, я тот самый Захар Загадкин и очень рад знакомству с вами.
— Одумайся, Захар, не смеши народ, — сказал мой друг корабельный кок, когда узнал, что я пишу свои воспоминания. — Кто ты такой, чтобы делиться воспоминаниями? Разве ты знаменитый путешественник или великий мореплаватель? Какие неизвестные земли ты открыл, по каким неведомым водам плавал? О чём будешь ты рассказывать людям?.. Смешно, юнга, смешно...
Конечно, я не знаменитый путешественник, я моряк, но моряк, как говорится, бывалый, а у каждого бывалого человека есть что вспомнить, о чём рассказать. И я подумал, что мои воспоминания будут интересны тем, кто, подобно мне, увлекается географией — самой замечательной из всех наук. А корабельный кок просто не хочет, чтобы узнали его тайну: ведь он так часто посмеивался над новичком-юнгой, а потом был этим юнгой посрамлен!
Воспоминания Захара Загадкина перед вами. Надеюсь, что, читая их, вы не затратите время напрасно. Если что-либо покажется неясным, загляните во вторую часть — там напечатаны пояснения».
Куда потом делась эта книга? Но вот, уже будучи мамой десятилетней дочери и работая в библиотеке, среди книг, предназначенных на списание, я наткнулась именно на это издание 1959 года, заново переплетенное, изрисованное многочисленными читателями-детьми. Естественно, не поднялась у меня рука отдать куда-то эту книгу или сдать в макулатуру, как предписано библиотечными правилами. Я ее забрала домой для своей дочки. Читать она, правда, ее так и не стала, у нее несколько другие книжные пристрастия (но, главное, что она любит читать!), но это и не удивительно — другое поколение, другой век, другие интересы. А книга хранится в моей библиотеке любимых детских книг, и надо сказать, некоторые воспоминания юнги Захара Загадкина я и сейчас с большим удовольствием перечитала!
Для справки: Михаил Ильич Ильин (настоящее имя — Илья Яковлевич Маршак), 10 января 1896 — 15 ноября 1953) — русский советский писатель, инженер-химик. Младший брат С. Я. Маршака. Автор 14 научно—популярных детских книг. Не терпел скуки и все, что писал, стремился, сделать как можно более занимательным. Так возникла идея о молодом человеке, любителе приключений, пытливом и любознательном — юнге Захаре Загадкине. Он плавает на торговом судне, и с ним случаются разные истории, которые он записывает в дорожную тетрадь. Каждая такая история — географическая загадка. Добавлю, что в этой книге есть и информация о Камчатке ☺